Гонгор
Гонгор попал на станцию 22 года назад совсем еще птенчиком, но, поднявшись на длинных ногах, сразу заявил свои права не только на территорию, но и весь женский пол. И не только журавлиный, научных сотрудниц он тоже принялся ревностно охранять от мужиков, оправдывая свое имя, которое переводится как «белый защитник». В былые времена сюда, на Клешинское, приезжали по обмену опытом ученые и профессора из Америки, Франции, Японии, и Гонгор всем своим видом сразу показывал, что он новым знакомствам, мягко говоря, не очень рад. А грубо говоря, он не давал никому прохода, при каждом удобном случае пуская в ход свое мощное орудие - большушие лапы и клюв, удары которого с двухметровой высоты для любого мужчины казались достаточно веским аргументом. И небезопасными, ведь каждый раз журавль метил в глаз.
На станции до сих пор вспоминают, как Гонгор подпер дверь туалета, где присел по нужде японец, и сидел тот японец там часа четыре подряд, боясь пошевелиться. Вспоминают на станции и то, как Белый защитник загнал американцев на балкон гостиничного домика и те настоятельно попросили сотрудниц станции изолировать краснокнижного агрессора в вольере. Автору этих строк тоже досталось от Гонгора, причем терпеть необоснованные нападки и снимать его светлый лик приходилось одновременно. Судя по всему, тогда Гонгор по-настоящему заподозрил в журналисте газеты достойного соперника и доказывал свое преимущество по десятку раз на дню.
Архара
В то время, как его собратья охотно обзаводились подружками и семьями, такое поведение Гонгора казалось несколько странным даже для специалистов. Трудно предположить, что могло бы кардинально изменить поведение Защитника, но, слава Богу, в 1995 году мальчик наконец влюбился и всю свою неистовую энергию направил на новую воспитанницу озера Клешинское - японскую журавлиху Архару. Хотя со стороны выбор Гонгора выглядел более чем странно. На станцию самку привезли с обломанным клювом и поломанным крылом - попала в сети электрических проводов; мало того, она была очень агрессивна и ее даже пришлось изолировать от общества в отдельном вольере. Отвергнув всех полноценных претенденток, Гонгор выбрал именно ее. Во имя любви он согласился променять свободу и небо на неволю, лишь бы быть рядом с подружкой.
С 1995 года Гонгор живет в отдельном вольере с однокрылой Архарой. И они не просто живут, а принимают самое непосредственное участие в увеличении популяции японских журавлей: уже несколько лет кряду выполняют почетную миссию приемных родителей. Как выяснилось, Архара после полученных в молодости травм оказалась не способной к продолжению рода, и ей просто подкладывают яйца, которые она добросовестно высиживает до появления птенчиков. Причем, как это ни покажется удивительным и даже странным, первым на яйца садится Гонгор, призывая строптивую Архару к выполнению священного долга, и ей ничего не остается, как последовать примеру. К слову заметить, Гонгор, несмотря на свои 22, еще совсем пацан, ведь журавли в неволе могут прожить много больше. В одном из зоопарков японский журавль прожил 92 года!
Яйца
Собственно, в этом и заключается основная задача станции реинтродукции: получать из «домашних» яиц - птиц, обучать их жизни и выпускать в дикую природу. Подобных станций в России всего две - при Окском зоопарке и наша, на озере Клешинское в Хинганском заповеднике. Впрочем, в Окском питомнике научная работа практически не ведется, во всяком случае сведений, что они выпускают инкубаторных птиц в природу, нет. На Клешинском это делают давно и успешно. В былые времена сюда привозили яйца журавлей из зоопарков США, Японии, Франции - до 15 штук каждый год. Причем привозили не только яйца, но и деньги на жизнь для будущих птенцов. Это были невеликие доллары, йены и франки, но их хватало, и не только на корм для птенцов, но и строительство новых вольеров.
За несколько последних лет ситуация изменилась, и далеко не в лучшую сторону. Было ли связано это с птичьим гриппом, или по иным мотивам, но связь с Америкой и Европой практически сошла на нет и сегодня журавлиные яйца привозят лишь из Московского и Окского зоопарков. В этом году сотрудники станции ожидали появления на свет восьми птенцов, но половина яиц оказались, мягко говоря, не очень качественными.
Результат
Безусловно, высший пилотаж работы, когда выращенные птицы улетают на зимовку и возвращаются обратно.
- Такая радость у нас случается каждый год, - рассказывает сотрудница станции реинтродукции Надежда Кузнецова, - возвращаются и журавли, и аисты. Мы узнаем их по кольцам на лапках. Наши в недалеком прошлом домашние детки создают на озере семьи, выращивают птенцов и снова улетают. И снова возвращаются. Нынче вернулся наш даурский журавль, которого мы выпустили в прошлом году. До того, как он попал к нам, видимо, долгое время жил у людей. Такой мамсик был домашний, хвостиком за нами ходил, думали, не улетит. Пара японских журавлей тоже нынче вернулась: девочка - наша, распознали по кольцу, а ее кавалер - не окольцованный, значит, дикий. А в прошлом году вернулась пара даурских журавлей, и построили гнездо прямо на территории станции, в трех метрах от дома, где живут сотрудники. Видимо, самка, наученная каким-то горьким опытом, решила держаться поближе к людям. И все бы ничего, но для нас это было не совсем удобно, ни пройти, ни подойти. Попытались мы яйца чуть подальше, хоть на метр от дома передвинуть. Пока одни отвлекали птиц, кое-как удалось. Вернулась самка и клювом перекатила яйца на прежнее место. Так и высидела птенцов, а осенью они все вместе улетели.
Здесь много всяких историй. Надежда может бесконечно рассказывать о своих питомцах. И о цаплях, которых спасли и вырастили, а теперь они приводят на экскурсию своих птенцов и клянчат у людей лакомства. И о любовном треугольнике лебедей, привезенных из зоопарка Москвы. И даже о горном гусе по имени Василиса, который попал в Амурскую область по большой научной ошибке, но это не мешает ему прививать навыки хорошего тона местным мандаринкам.
Сколько редких, действительно вымирающих птиц вырастили и выпустили во взрослую жизнь на станции, сотрудники уже сбились со счета. Зато хорошо известен другой счет: японских журавлей в дикой природе осталось не более двух с половиной тысяч, а дальневосточного аиста и того меньше - порядка пятисот пар.
Опыт
Сегодня сотрудники станции пытаются большой журавлиный опыт применить и к аистам. По поведению и выкармливанию это разные птицы, но случай представился, и им решили воспользоваться. Два птенчика попали сюда из дикой природы. Самочка, которой позже дали имя Айхо, была практически обречена, когда из-за сильного ветра свалилось с дерева гнездо, в котором она со своими братьями и сестрами ждали возвращения мамы. Все птенцы погибли, а Айхо отделалась переломом лапки. Месячного птенчика подобрали сотрудники станции, наложили шину, выходили и выкормили. А вскоре у Айхо появился кавалер, такой же бедолага, но, в общем-то, и везунчик тоже. У него пока нет имени, впрочем, ему это совсем не мешает охмурять подружку. Скорее всего, уже в следующем году у них появится потомство, а значит, с ними нужно будет нянькаться. Нет, не родителям, которые уже никуда не улетят, а людям. Птенцов предстоит научить полной самостоятельности, ведь в дикой природе к ним никто не придет и не накормит.
Ждут наших аистов и другие испытания, коснутся ли они Айхо и ее кавалера, сказать трудно, но то, что и без того немногочисленной популяции дальневосточного аиста грозит серьезная беда, уже неоспоримый факт. Дело в том, что зимуют эти птицы на юге Китая и на пути делают несколько остановок, одна из которых - Бахайская бухта на Желтом море. После нее аистов ждет очень длинный и последний перелет. Если они не сядут в бухте - до зимовки птицы просто не долетят и погибнут. Сегодня Бахайская бухта, где испокон веков собирались все аисты Дальнего Востока, интенсивно застраивается и загрязняется китайцами. В скором времени узкая полоска суши исчезнет совсем.
