Игра стоит свеч
Несмотря на то что закон был принят Госдумой лишь в мае этого года, вопрос о тестировании подростков на наркотики уже давно получил статус одного из самых обсуждаемых. Что характерно, в адрес законопроекта в основном звучала лишь критика. Нелестно о нем отозвался даже глава Госнаркоконтроля Виктор Иванов, окрестив всеобщие тесты «колоссальной тратой денег» и «показухой», которая не идет на пользу национальной системе социальной реабилитации. Не всем по нраву пришлась и финансовая сторона вопроса. Так, с внушительными расходами столкнулись власти Татарстана, где школьные наркопроверки впервые были опробованы еще в 2006 году. Система тестирования в республике успела претерпеть множество изменений, однако особенных успехов в этом направлении здесь так и не добились.
В Приамурье, которое включилось в эксперимент в 2011 году, затраты на проведение медицинского обследования подростков тоже оказались немалыми. Например, один мультитест, реагирующий сразу на три вида веществ (каннабиноиды, амфетамины и морфины), стоит 70—80 рублей. При этом за три года амурским специалистам пришлось проверить на наркотики порядка сорока тысяч школьников в возрасте от 13 до 17 лет. Здесь назревает вопрос: адекватны ли итоги тестирования понесенным затратам?
— Конечно, медицинское обследование получается очень дорогостоящим, но оно приносит результат, — считает заместитель главного врача по детской наркологии областного наркодиспансера Галина Жушман. — За эти годы нами отмечена положительная динамика. Если в 2011 году из 13 тысяч протестированных ребят было выявлено 195 потребителей наркотических средств, то в 2012-м таких подростков оказалось 175, при том что проверку прошли уже 17 тысяч школьников. За девять месяцев этого года мы протестировали около восьми тысяч ребят. Выявлено, что из них чуть больше 40 человек пробовали наркотики.
Слухи о недостоверности наркотестов амурские наркологи опровергают. По словам врачей, присутствие в организме многих наркотических веществ распознается в течение двух-трех недель после употребления, а, например, производные конопли можно выявить в течение месяца. Конечно, бывают и спорные ситуации. Так, опиоиды могут содержаться в лекарственных препаратах — в тех же таблетках от кашля. Но обычно в таких случаях истину легко установить с помощью родителей школьника.
— Вообще, доверие родителей к системе проверки на наркотики очень выросло, и это крайне важно. Ведь если ребенок не достиг 15 лет, проверить его на наркозависимость можно только с разрешения родителей. Сейчас почти 80 процентов не возражают против тестирования своих детей, а ведь изначально таких было меньше половины, — поясняет Галина Васильевна. — Во многом это связано с тем, что соблюдается полная анонимность, ведь фамилии мы не сообщаем ни учителям, ни администрации школы. Да и сами родители стали, наверное, чуть более сознательными. Первое время многие отказывались тестировать своих детей из-за опасения узнать о них страшную правду. Мол, меньше знаешь — крепче спишь. Бывало и так: узнав, что ребенок употребляет наркотики, родители отказывались от его лечения. Люди боятся, что, попав на учет, сын или дочь не смогут поступить в вуз и потом у них возникнут проблемы с трудоустройством.
Сейчас, по словам Галины Жушман, такая родительская псевдозабота стала встречаться реже. После положительных тестов мамы и папы все чаще приводят своих нерадивых отпрысков в наркодиспансер. Здесь подростка, пристрастившегося к наркотикам, по всем правилам ставят на учет. Однако при этом соблюдается принцип анонимности. Если во время обследования становится ясно, что школьник действительно покончил с «дурью», с учета его снимают. Если же подросток продолжает употреблять наркотики, то его лишают права на анонимность. Только тогда у родителей появляются реальные основания опасаться за его будущую карьеру.
Ошибки молодости
Амурские врачи-наркологи не разделяют мнение тех своих коллег, кто считает тестирование школьников на наркотики овчинкой, не стоящей выделки. Конечно, проверки влетают в копеечку, но и польза от них все-таки есть.
— Профилактическая роль таких обследований очень велика, а это и есть лучший результат, — отмечает Галина Жушман. — Многие ребята, узнав о проверках, боятся пробовать наркотики или бросают, если начали. Ведь нужно понимать, что среди школьников мало по-настоящему наркозависимых. Большинство из тех, кого выявили проверки, — начинающие. О систематическом употреблении наркотиков можно говорить только тогда, когда подросток прибегает к ним один-два раза в неделю или чаще.
Специалисты стараются не навешивать ярлыков на оступившихся школьников, а потому не спешат называть их наркоманами. Ведь в юности вполне возможны необдуманные и безрассудные поступки. Главное — вовремя распознать опасное пристрастие, ведь до 18 лет лечение наркомании более эффективно, чем после этого порога.
— Подростковый возраст тем и хорош, — поясняет Галина Васильевна. — С одной стороны, с ребятами тяжело работать. С другой — в возрасте 13—17 лет зависимость еще полностью не сформирована и принять необходимые меры довольно легко. Да, подростковая наркомания излечима, если выявить ее на стадии формирования. В этом нам как раз очень хорошо помогает тестирование.
По свидетельству врачей областного наркодиспансера, такие случаи в их практике уже происходили. К примеру, однажды на прием пришли две юные подружки, пожелавшие освободиться от зависимости. Благодаря своевременному лечению им это удалось. Ради таких счастливых историй, считают наркологи, не жалко никаких средств. К сожалению, не всегда приходится рассчитывать на сознательность молодых людей и их родителей. Вся проблема в том, что без их согласия начать лечение невозможно.
— У нас нет юридических полномочий, чтобы обязать детей пройти обследование, — объясняет Галина Васильевна. — В этой системе проверок главным был и остается принцип добровольности: школьники вправе отказаться как от самого обследования, так и от диспансеризации. Если в вузе можно было бы пригрозить отчислением, в школе этого сделать нельзя. Но думаю, найти какие-то рычаги воздействия все-таки можно. Например, привлечь родителей к административной ответственности, обязать их заплатить штраф, если они отказываются от лечения ребенка.
По новым правилам
Для амурских наркологов федеральный закон о профилактике наркомании не стал революционным. Однако уже ясно, что система проверки школьников все-таки существенно изменится. Главное новшество — тестироть на наркотики будут не всех ребят, давших согласие, а только тех, кто относится к так называемой группе риска. В этот список входят курящие школьники, хулиганы, дети из неблагополучных семей. Сюда же наркологи склонны относить и тех подростков, кто дал согласие на обследование, но не прошел его без уважительной причины.
Сама процедура проверки усложнится, но станет менее затратной. Больше времени теперь будет уходить не на медицинские анализы, а на анкетирование и тестирование учащихся.
— Думаю, концентрация внимания только на группе риска связана именно с финансовой стороной вопроса, — считает Галина Жушман. — Нам придется вначале провести анкетирование, затем тестирование и лишь потом медицинское обследование. С каждым разом круг будет сужаться.
Специалисты считают такой подход не совсем верным, ведь опыт показывает, что многие школьники, употребляющие наркотики, воспитываются в нормальных семьях. Выходит, что, согласно новым правилам, медицинская экспертиза, скорее всего, обойдет их стороной.
Тестовый режим
Одно из главных новшеств — социально-психологическое тестирование школьников. Именно по его результатам наркологи будут решать, кого отправить на медицинские анализы. Проект порядка тестирования был разработан в Минобрнауки РФ буквально накануне вступления в силу нового закона. Однако на сегодняшний день он еще не утвержден. В документе обозначены основные требования к процедуре, которыми, по всей видимости, и будут руководствоваться проверяющие. К примеру, во время тестирования в аудитории должно находиться не более 15 подростков. Кроме члена комиссии из числа педагогов или психологов школы за ходом проверки может наблюдать представитель родительского комитета.
Предложенные тесты разработаны на основе опросников Кеттела — анкетных методов оценки индивидуально-психологических особенностей личности. Считается, что при ответе на вопросы вроде «Ты любишь дурачиться на людной улице?» или «Ты всегда выполняешь все так, как тебе говорят?» подросток раскрывает свои личностные качества. Это, в свою очередь, может помочь выявить ребят «с признаками аддиктивного поведения», то есть той самой группы риска, а заодно привлечет внимание к тем школам, где они учатся.
— В тех образовательных организациях, где по результатам тестирования окажется много подростков из группы риска, мы будем усиливать антинаркотическую профилактическую работу, — комментирует заместитель министра образования и науки Амурской области Любовь Репина.
Пока неясно, лягут ли на парты амурских школьников именно тесты Кеттела. Во всяком случае, у местных специалистов-наркологов есть и собственные разработки, по которым уже тестировались несовершеннолетние студенты ссузов и вузов Благовещенска.
— С 2012 года мы протестировали около тысячи ребят из ДальГАУ, педагогического, политехнического и аграрного колледжей, — рассказывает специалист по социальной работе областного наркодиспансера Елена Брылева. — В вопросах мы старались отразить такие моменты, как осведомленность подростков о наркотических веществах, их отношение к наркотикам и наркозависимым людям. Конечно, достоверность ответов проверить непросто, поэтому вопросы должны быть серьезными, располагающими к честности. Что касается эффективности тестовой системы, то тут, конечно, еще есть над чем работать. Например, наши проверки выявили одного наркозависимого студента и около ста человек, эпизодически употребляющих наркотики. Вроде бы это заметные результаты, но насколько они соответствуют истине, все-таки неизвестно.
Опробовать новую систему проверок планируется уже в начале 2014 года в трех школах Благовещенска, когда учащиеся вернутся с каникул. Тогда же можно будет говорить о первых результатах тестирований. Оценить по достоинству новый закон общественность сможет не раньше чем через полгода.
