Медведь на ухе
Вот, казалось бы, есть у тебя голос, есть музыкальный слух, ну отчего же не петь? Расхожее мнение среди тех, кто даже примерно не представляет, какую масштабную работу необходимо провести над собой, чтобы по-настоящему поразить публику своим талантом. Так говорят вокалисты. А мы, армия безголосых, тех, кому медведь на ухо наступил и даже по нему основательно потоптался, завистливо мечтаем: вот будь у меня голос, так уж я бы выступил, уж я бы «жахнул», да показал свои способности.
Вот и я, не имея ни голоса, ни слуха, но все же мечтая об армии фанатов и кругосветных гастролях, решила попробовать себя на музыкальном поприще – как раз в это время, а именно неделю назад, проводились прослушивания в рамках фестиваля «Шансон над Амуром».
Желающим принять участие необходимо было оставить заявку, пройти отбор и, в случае удачи, попасть на заветный концерт. Только вот у меня путь к «мечте» сократился капитально: на отборочный тур я опоздала.
- Были проблемы с концертным залом. Мы провели прослушивание раньше, - сообщил по телефону женский голос.
Но, как известно, кто не отступает от своей мечты – тот побеждает, поэтому организатор после моих непродолжительных уговоров все-таки согласилась пойти навстречу.
- Сегодня в Большом зале ОКЦ генеральная репетиция, можете подойти туда. И минусовку не забудьте, - наставляла женщина.
Путь к мечте
Большой зал Общественно-культурного центра, десяток опытных исполнителей в компании с не менее опытными организаторами тычут в меня пальцем, заливаются от хохота и кидают мне в лицо микрофоны – примерно такая картина тут же возникла в голове. Впервые выступать наедине с прослушивающим тебя человеком – одно, а вот по собственному желанию взять на себя груз самого настоящего принародного позора – другое. Но, как известно, кто не рискует, тот не пьет шампанского, а я к шампанскому отношусь вполне благосклонно. Поэтому решила забыть о стеснении и заняться делом.
Минусовку на практически любую песню найти не проблема – Всемирная паутина предоставляет такую возможность. А вот выбрать композицию по душе сложнее. Шансон – направление неоднозначное. И пусть меня не осуждают поклонники Шарля Азнавура, но «русский шансон» ушел далеко от французской классической песни. К сему жанру ныне относят и бардовские песни, и ресторанную попсу, и городские романсы, и, конечно, «блатняк», так часто звучащий из магнитол маршруток.
Времени на подготовку было мало, несколько часов, поэтому я выбрала последнее. А именно давно знакомую песню группы «Воровайки» - «Хоп, мусорок», повествующую о тяготах преступницы при общении с людьми при серых погонах. Особые исполнительские таланты для нее не требуются, текст несложный, да и, врать не буду, по душе мне разухабистые незамысловатые тюремные куплеты.
Зато не по душе они оказались моим коллегам – журналистам, корпящим над работой. Еще бы, блуждающая по редакции коллега, держащая в руках мобильник, из которого звучит минусовка, и повторяющая строки типа «Менты твои мне ласты лихо завернули» или «Че ты паришь мне про нары и конвой?», вызывает желание уязвить остротой.
- Если концерт будет проходить на открытом воздухе, то птицы от твоего пения будут падать с неба замертво! – зубоскалили одни сестры по цеху.
- Они будут закрывать уши крыльями, потеряют равновесие и спланируют вниз! – поддерживали другие.
А в качестве советов добродушные сотрудники «МК на Амуре» рекомендовали для полноты образа сменить юбку на «треники», сделать наколку или выбить пару зубов.
Под хохот коллег пыталась запомнить неведомые доселе определения. Например, «Пропуль», который поднял «твой мусорок» никак не желал запоминаться, пришлось порыться в словаре, чтобы до конца понять, казалось бы, элементарный смысл песни.
Но часок-другой, и слова надежно вбились в память. Дело осталось за малым - приложить немного усилий, дабы добавить в девичий голос характерную для жанра хрипотцу, и отправляться на репетицию.
Путь от редакции до концертного зала недолгий, около двадцати минут, однако каждую секунду я использовала с выгодой: повторяла уже ставшую практически родной песню. Окна в машине коллеги, любезно согласившейся меня подвезти, в силу теплой погоды были открыты. Поэтому проезжавшие водители стали свидетелями моего спорного таланта. Некоторые встречали пение с улыбкой, иные смотрели с возмущением, а некий товарищ, проезжавший мимо на бежевых «Жигулях», предположил, что я настоящая певица.
- На Магадан с концертом собираешься?! – спросил, смеясь, рулевой.
Феерия
Так что настроение было хорошим, настрой боевым, и даже начало казаться, что попадаю я во все без исключения ноты. Но при подъезде к Общественно-культурному центру волнение все-таки дало о себе знать. Что меня встретит за дверями в зал? Много ли там будет человек? Сгонят ли меня со сцены поганой метлой или позволят допеть из жалости? Или разглядят большой талант? Ответы, как бы тривиально ни звучало, можно было получить только одним способом.
И вот я заглянула за заветную дверь. Признаться, стало немного не по себе. Зал был освещен еле-еле, звучала песня Елены Ваенги, а все внимание к себе привлекала стоявшая на сцене певица, освещенная лучом прожектора. Звонкоголосая девушка, скорее всего звукорежиссер, просила певицу подойти ближе к сцене, а та во время пения просила «добавить прострелы».
Пробравшись поближе к звонкоголосой, стоявшей за микшерным пультом, я протянула ей флешку с минусовкой и сказала, что хочу попробоваться для концерта. Меня попросили подождать и заодно посмотреть, как репетируют другие. «Других», к моему счастью, оказалось немного – примерно десять человек девушек, парней, мужчин и женщин. Было заметно, что артисты не новички. Все они, переговариваясь, сыпали профессиональным жаргоном и обсуждали другие выступления. А двое парней то и дело в шутку исполняли роль подтанцовки. На меня же особого внимания никто не обратил.
Репертуар певиц оказался не больно обширным – каждая вторая исполняла песни все той же Елены Ваенги. Певцы же, которых я успела застать, на удивление не пели Стаса Михайлова. Один из них исполнил романс на стихи Сергея Есенина, другой подготовил что-то авторское. Конечно, волнения добавило и то, что к голосам этих исполнителей невозможно было придраться, так уж хорошо все у них выходило, хоть и звукорежиссеры время от времени делали замечания.
Я - звезда!
Примерно через полчаса ожидания настал тот самый, главный, момент. Меня позвали на сцену, объявив, что выступает новичок, которого необходимо поддержать аплодисментами. И вот артисты стали зрителями и обратили пристальное внимание на меня, попросили назвать имя и песню.
- Ольга. «Хоп, мусорок!» - произнесла я в микрофон уверенным голосом. Зрители отреагировали смехом.
Избавившись от волнения, пригласила «подтанцовку» посодействовать и мне, на что ребята ответили согласием и поднялись на сцену.
Минусовка заиграла. Я поднесла микрофон ко рту и только сделала вздох, как музыка затихла.
- Вы раньше где-нибудь вокалом занимались? – спросила звукорежиссер.
Тут поняла, что держать микрофон правильно не умею. Оказывается, его нужно было направлять кончиком вверх, как выразилась девушка, «дать мяса» - то есть слышать себя.
Минусовка заиграла снова. Я «дала мяса». «Че гонишь, мусор, шнягу не по делу? Че паришь мне про нары и конвой?» - начала я, пританцовывая (это, слава Богу, получается у меня лучше). Параллельно с пением, борясь с огромной дозой адреналина, выплеснувшейся в кровь, сразу же осознала, что не попадаю ни в одну ноту. Ни в одну! Это понимание пришло и к слушателям. Практически каждый из них смеялся, а некоторые важно хмыкали.
Коротенькая трехкуплетная песня растянулась, как мне показалось, на полчаса минимум. Стало искренне жаль ни в чем не повинных слушателей. Еще бы, каждый музыкант знает, что такое слушать непрофессиональное пение!
Приговор
- Знаете, Ольга, все хорошо, только есть в этой песне не совсем уместное слово, - по окончании моего выступления спокойно произнесла звукорежиссер. Те, кто этот текст помнят хотя бы примерно, знают, о чем идет речь.
- Я так понимаю, это единственный недостаток? – улыбаясь, с ангельским выражением лица, спросила я.
- Вам бы потренироваться немного. Вот у нас скоро «Радуга искусств» будет, хотя нет, не успеете, наверное… Лучше в следующем году приходите. А лучше - еще через год, - посоветовала другая звукорежиссер.
Я спустилась со сцены. На прощание меня поблагодарили за то, что пришла, и похвалили: мол, молодец, что решила попробоваться. Было приятно, ведь мало будет сказать, что спела отвратительно. Я вышла из зала, твердо решив, что этот опыт выступления ни в коем случае не должен пропасть даром, - и отправилась в караоке-бар.
