Год за годом острог раскрывает перед исследователями свои тайны. Вот и этим летом археологи Фонда «Петропавловск» обнаружили в южной части крепости братскую могилу албазинцев, погибших во время осады города маньчжурами в XVII веке. На раскопках легендарного амурского острога побывал наш корреспондент.
Раскопки на территории Албазинского острога ведутся не первый год. Самые ранние исследования начались здесь еще в 1970-х годах. Тогда же удалось обнаружить несколько скелетов албазинских казаков и предметы материальной культуры: стрелы, обрезки кожи, металлические пряжки, берестяные изделия и многое другое. Следующая крупная экспедиция состоялась в начале 90-х и тоже оказалась довольно удачной: группа ученых из Владивостока во главе с Александром Артемьевым нашла братскую могилу 57 албазинцев, похороненных в полуземлянке. Но если черепа и кости, обнаруженные в 70-х, подверглись тщательному изучению (пусть и всего несколько лет назад), останки из массового погребения так и остались неисследованными. Дело в том, что в археологическом отряде Артемьева не было антрополога, поэтому тела 57 казаков просто перезахоронили на территории острога.
Новейшая история изучения Албазина связана с деятельностью Фонда «Петропавловск» и Центра по сохранению историко-культурного наследия Амурской области. Московские ученые совместно с курскими и благовещенскими коллегами начали раскопки острога в 2011 году. Тогда же было проведено геофизическое обследование крепости, которое указало места, наиболее интересные для изучения. Результаты раскопок 2012 года подтвердили данные геофизики. Первой находкой стало сооружение с деревянным фундаментом, построенное на вбитых в землю сваях.
— Как мы обнаружили эту постройку — целая детективная история, — говорит руководитель Албазинской археологической экспедиции Андрей Черкасов и указывает на вроде бы обычную землю с чуть притоптанной травой. Приглядевшись, можно заметить в почве равномерные ямки, образующие правильный прямоугольник. — Когда в 2012 году мы начали копать на территории острога, то вытоптали всю траву. Тут-то и обратили внимание на эти ямки. Мы поняли, что это сгнившие сваи, над которыми просела земля. Стал виден контур здания — прямоугольное сооружение с полукругом с восточной стороны. Так мы поняли, что это церковь, ведь именно в церквях с восточной стороны делается полукруглая апсида — выступ алтарной части.
Пока ученые не пришли к единому выводу, когда и кем было построено это здание: в XVII веке первыми албазинцами или в XIX уже казаками-переселенцами. По словам Андрея Черкасова, он все-таки склоняется в сторону второй версии, но окончательно точку в этом вопросе сможет поставить дендрохронологическая экспертиза (определение возраста дерева по количеству колец на спиле).
— В том же 2012 году при раскопках в южной части острога мы нашли фрагменты человеческих костей. Предположили, что это погребение, но поскольку найдены они были в самом конце экспедиции, когда мы уже собирались уезжать, пришлось их законсервировать, — продолжает Андрей Николаевич. — На следующий год мы решили продолжить исследование фундамента и докопать кости. Но тут вмешалась погода, начались дожди, и мы побоялись копать погребение. Остановились на исследовании деревянного фундамента: выяснили, что это не просто деревянные сваи, а они встроены в одну очень интересную деревянную конструкцию — лежащие горизонтально балки, в которых сделаны пропилы и вставлены эти сваи. Эту интересную инженерную конструкцию фундамента я показывал специалистам-архитекторам, которые занимаются деревянным зодчеством, и оказалось, что никто такого раньше не видел. То есть эта постройка оказалась уникальной не только для Дальнего Востока, но и для всей России.
Братская могила
Между тем временно забытое погребение ждало своего часа. И вот в этом году ученые вновь вернулись к законсервированной могиле.
— Когда мы начали раскапывать кости, обнаружили под ними еще одни, а потом еще и еще. И так мы поняли, что перед нами не одиночное погребение, а массовое захоронение, — вспоминает детали находки Андрей Черкасов. — Пока по черепам мы насчитали 27 человек, но их может оказаться намного больше.
Обнаружение и фиксация находок — дело трудоемкое и небыстрое: надо все аккуратно расчистить, зарисовать, зафиксировать. К тому же черепа и кости находятся не в самом лучшем состоянии: из-за сильных холодов и насыщенности почвы водой грунт то расширяется, то сжимается, раздавливая находящиеся в нем предметы. Еще одна проблема — погода, которая вновь устраивает археологам неприятные сюрпризы. Так, на глазах автора этих строк на лагерь обрушилась настоящая буря. После ветра, грозы и града полуторатонная палатка, оберегающая погребение от стихии, оказалась отброшена в сторону, и в раскоп попала вода. В таких случаях ученым приходится делать лишнюю работу: вычерпывать влагу и тщательно просушивать найденные артефакты.
Но вернемся к обнаруженному погребению. Уже сейчас ясно, что эта могила, как и та, что была найдена в 1992 году, представляет собой захоронение в полуземлянке. Скорее всего, в этой постройке жили защитники острога.
— Захоронение представляет собой скудельницу — массовое многоярусное погребение. Так хоронили в экстремальных ситуациях — во время эпидемий или войн, когда не было возможности выкапывать могильную яму для отдельного человека. Вероятно, это братское захоронение было сделано где-то между 1686 и 1689 годами (время знаменитого «албазинского сидения», когда защитники крепости малыми силами противостояли маньчжурам). Определить, что это XVII век, нам помогли найденные в этой же скудельнице пуговицы и некоторые другие предметы, — поясняет Андрей Черкасов. — Люди жили в осаде и не могли выйти за пределы крепости, чтобы похоронить своих умерших где-нибудь в поле. Смертность была очень большая: из 800 с лишним человек в живых тогда осталось меньше ста. Скорее всего, большинство погибло даже не от боевых ран, а от болезней и голода.
История по крупицам
О том, что казаков похоронили в полуземлянке, свидетельствует деревянный порог. В нем отчетливо видны пазы, в которые вставлялся косяк, то есть на этом месте была дверь, через которую, вероятно, и заносили умерших. Также по расположению слоев археологам удалось определить границы помещения.
— Мы обнаружили, что два человека были похоронены в гробах. Это дети, — объясняет Андрей Николаевич, указывая на тонкие деревянные доски, торчащие из земли. — Надо понимать, что три года 800 человек жили в этом остроге. Дерево было в дефиците, нечем было даже топить. Поэтому гробы сделали только для маленьких детей, а остальных просто сложили друг на друга.
То, что среди жителей острога были дети, — важная деталь, которая говорит о том, что Албазин был не просто сторожевым пунктом, гарнизоном или воинской частью, а полноценным городом, где люди жили семьями, пахали землю и занимались хозяйством.
— Это был стандартный средневековый город: внутри находился административный центр с жилищем воеводы, избой для аманатов (заложников), церковью. Люди жили в основном в посаде, то есть за крепостными стенами, — уточняет руководитель экспедиции. — Важно и то, что Албазин существовал еще задолго до Петербурга, Екатеринбурга и многих других российских городов. На тот момент Смоленск был польским городом, а на Амуре жили русские люди. Кстати, в каком-то смысле цель экспедиции — не только научное исследование, но и возвращение амурчанам русской истории. Ведь многие сейчас даже не задумываются, что Приамурье было русской землей уже более 300 лет назад — до Петра I и укрепления русских на Балтийском море.
Также ценность найденного погребения в том, что, возможно, по обнаруженным черепам нам удастся больше узнать о том, как выглядели наши предки. Подобные антропологические реконструкции лиц уже были сделаны в прошлом году на материале трех черепов, найденных в 1970-х годах, но для общей картины этногенеза дальневосточников этого слишком мало. Ученые надеются, что на этот раз им удастся найти больше хорошо сохранившихся черепов, по которым можно будет сделать аналогичную реконструкцию.
— Еще исследования 1970-х доказали, что среди албазинцев были различные антропологические типы, о чем нам известно и из документов. Так, Ерофей Хабаров пришел с севера, а Никифор Черниговский, возродивший острог в 1665 году, был с Украины (так называемый литвин, то есть почти поляк). Еще один казачий воевода Афанасий фон Бейтон был родом из Пруссии, — перечисляет Андрей Николаевич. — Надеемся, что теперь мы сможем узнать еще больше о жителях Сибири и Дальнего Востока XVII века. Можно будет высказать гипотезы, откуда пришли эти люди, с какими этносами смешивались и как формировался современный тип дальневосточника.
