Они были отлиты в Воронеже, на знаменитом колокололитейном заводе Анисина. Этот храм, удивительной красоты, единственный в районе, по сути, построили военные. Наверное, поэтому купола святыни напоминают шлемы русских былинных богатырей, каждый из которых собирали словно мозаику, из множества золотистых чешуек. Но не одни только купола отличают его от других святынь…
Чешуей, как жар, горя…
Нет, не тридцать три пушкинских богатыря встретились мне на подъезде к серышевскому военному городку. Редкой красоты храм. Он виден уже издали. Белокаменное строение венчает объемная, диковинная крыша: напоминает устремленную ввысь ракету и полностью выполнена из жестяных чешуек небесно-голубого цвета. Поэтому особенно радостно смотреть на храм при ясной, солнечной погоде, когда светлое лазоревое небо оттеняет синь кровли. Сияют на солнце и пять куполов не совсем обычной формы – они напоминают скорее шлемы былинных витязей, чем канонические «луковки», которые обычно украшают православные церкви.
Этот храм, как большинство святынь прошлого и настоящего, восемь лет строили на пожертвования прихожан. В большинстве своем это были военные авиаторы с Украинки, где базируются знаменитые крылатые богатыри-ракетоносцы «Ту-95М». В общем-то, руководству авиабазы и принадлежит идея создания церкви. Она возникла, можно сказать, еще в конце прошлого века – то бишь в 1999 году. Начинал строить здание командовавший тогда нашей летной дивизией Константин Дементьев. В его честь в Серышеве даже назвали улицу – генерал-майор трагически погиб, когда его перевели в Москву.
Командир авиационно-тех-нической базы полковник Игорь Баранников один из активистов строительства. Сам он такие разговоры не жалует, но сослуживцы вспоминают, что у Игоря Алексеевича была такая традиция – с зарплаты откладывать определенную сумму на храм. Собственно, он принимал участие и в самом строительстве церкви.
Святыня была возведена в честь митрополита Московского Иннокентия, Первосвятителя Амурского. Сейчас на службы сюда собираются люди со всего района.
Распевка бронзовых «певцов»
Замечу, минувшая неделя выдалась дождливой. Однако в этот день на небе, словно по воле Всевышнего, засияло солнышко. Тогда подумалось, что это действительно добрый знак. На освящение колоколов приехал епископ Анадырский и Чукотский Серафим, а также священник из Москвы, протоиерей Константин, курирующий Военно-воздушные силы страны. Само таинство проводил настоятель храма - по совпадению тезка Первосвятителя Амурского - отец Иннокентий, военнослужащий в запасе, бывший выпускник ДВВКУ. Присутствовал и командир дальней авиации Анатолий Жихарев.
- На звоннице уже имеются семь небольших (зазвонных и подзвонных) колоколов. Их установили сразу же, после освящения церкви 30 мая прошлого года, - рассказывает отец Иннокентий. – С появлением двух благовестов призыв прихожан на богослужение станет глубже и многотональней. Это основные колокола, под звон которых подстраиваются остальные.
Надо сказать, подзвонные и зазвонные колокола кажутся совсем уж крохами по сравнению с исполинскими, сверкающими золотистыми боками благовестами.
Таинство освящения колоколов длилось больше часа, а затем их поочередно подняли на звонницу при помощи крана. Ведь храм - высотой с девятиэтажный дом от макушки креста до основания – третий по высоте в Приамурье после Благовещенского и Тындинского кафедральных соборов. Да и вес благовестов поистине богатырский: главного – 290 килограммов, второй чуть меньше – 150 кило. Оба отлиты из колокольной бронзы.
Когда колокола были окончательно закреплены на звоннице, им в первый раз дали опробовать свои голоса – по всему Серышеву разлился радостный хрустальный звон. По словам профессионального звонаря из Москвы Дмитрия Кузьмина, приехавшего на освещение, несмотря на эту первую «распевку», бронзовым «певцам» все же придется отдохнуть примерно с месяц.
- При литье, при перевозке возникают определенные напряжения в колоколе, которые по прошествии некоторого времени снимаются сами по себе, и звук становится чище. Для этого необходимо обождать, - уточняет Дмитрий.
Спасение в крещении
К самому дому колоколов – на звонницу – ведет очень узкая, крутая лестница, переходящая в винтовую. Преодолев ее, я забралась на самый верх. Здесь с высоты птичьего полета можно увидеть всю округу (и даже больше!) И самое главное – повидать воочию, как распеваются благовесты…
Благовест… А ведь в округ-лом и емком слове этом не только название колокола. Так именуется и сама манера звона: для нее характерны мерные удары в один из колоколов. К слову, различают несколько видов: праздничный, воскресный, полиелейный, будничный, постный. Во всем этом старается разобраться 18-летний парнишка Роман Козловский. Он, кажется, влюблен в каждый из этих звонов и хочет посвятить свою жизнь служению в церкви. Надо сказать, что при храме пока нет звонаря, и молодому послушнику очень хотелось бы стать им.
- Честно говоря, практики у меня совсем еще мало, заниматься этим делом стал только с начала года. Но читаю специальную литературу, хочу обучаться на звонаря. Может быть, и в семинарии, это как Бог даст… - скромно признается парень. - Сегодня первый раз буду в большие колокола звонить. Волнуюсь. Вообще всегда волнуюсь, когда начинаю призывать прихожан на службу. Но это торжественное волнение – я слышу звон колоколов и чувствую, будто благодать нисходит, настолько радость светлая, исцеляющая. Это не объяснить словами, это нужно ощутить…
Признаться, во время беседы с Романом то и дело накрывало чувство жгучего стыда. Меня суетная журналистская доля забросила в храм как есть – с непокрытой головой, в вечных пыльных джинсах и видавших виды кедах. На шее – фотокамера, в руках блокноты. В этот день вопросы всей нашей корреспондентской братии, подчас мирские и совсем наивные, казались неуместными в церкви. Особенно если отвечает на них такой вот честный юный звонарь…
- Я пришел к вере через очень тяжелую болезнь. Страшную. Которую врачи не могли вылечить, сколько ни брались. Но, пройдя таинство крещения в прошлом году, выздоровел. Господь спас. Вера спасла, - посерьезнел улыбчивый Роман.
Позже он простодушно признался: до крещения вел жизнь неправедную, много грешил, была непонятная злоба на мир. И Рома видит в своей болезни, неожиданно наставившей его на путь истинный, некое спасение. Если бы он не окрестился, то кривая дорожка привела бы его в ряды скинхедов. Поэтому, понятное дело, о прошлом юноша говорит неохотно, словно о долгом страшном сне, от которого однажды посчастливилось проснуться.
- Раньше много ругался, сквернословил, а теперь, знаете, все эти слова богомерзкие напрочь забыл. К такой греховной жизни больше никогда не вернусь… - подытожил звонарь.