Кооператив
Николай по образованию агроном, а так как его учили, что «экономика должна быть экономной», то он для полного комплекта окончил еще и экономический факультет. Поработав в Чигиринском совхозе, а потом еще год в родном сельхозе, специалист Талалай с супругой задумали собственное дело – собрать в одном месте все плодово-ягодные растения, да не абы какие, а только те, что при любом природном раскладе станут давать гарантированные урожаи. Еще в постсоветские времена это дело считалось благородным, селекции и отбору придавалось значение, в общем, дело пошло. Элитные саженцы охотно раскупались не только в Грибском, но и далеко «за рубежом», и кооперативу под названием «Сорт» светило перспективное будущее. Мало того, на базе семейного бизнеса планировалось создать мощную базу в государственном масштабе, и даже был нарисован на бумаге генеральный план развития, с пятью коттеджами для ученых-агрономов и прочей инфраструктурой для плодотворной селекционной работы.
Увы, планы партии для народа так и остались на бумаге, но чета Талалай от своего дела отказываться не собиралась. Они продолжали собирать коллекцию, завозили растительную экзотику из других районов, испытывали холодами, засухой и дождями, и если кустарник несколько лет кряду доказывал право на жизнь в зоне рискованного земледелия, то ему давали амурскую прописку.
Наука и эксперименты – хорошо, но нужно было еще выживать. Николай с Галиной обзавелись скотиной, выращивали картошку, прочие овощи, излишки продавали, и в целом обеспечивали убыточные тылы на науку. А несколько лет назад от сельскохозяйственного подспорья пришлось отказаться.
- Выращивать овощи на продажу стало просто невыгодно, - говорит Николай, – на рынок массово зашли китайцы, а конкурировать с ними невозможно. И от скотины тоже пришлось избавиться – тяжело вдвоем со всем хозяйством управляться, да и времени не хватает. Молодежь, конечно, помогает, но мы же видим, что им это не интересно. Они – городские люди, и их тоже понять можно.
Бумажка
Николай и Галина все понимают, за исключением одного – почему им мешают продавать саженцы.
- Раньше проще было, - рассказывает кооператор, - во всех районах знали, что у нас самые лучшие сортовые саженцы, и к нам по весне отовсюду приезжали толпы народа. Оно и понятно, ведь человеку важно за деньги получить хороший товар, который гарантированно, на сто процентов, даст классный урожай. Бывало, даже поселковый глава собирал деньги с селян и сам к нам приезжал. Всем было хорошо: и наш труд окупался, и народ деньги не зря платил.
Сегодня ситуация изменилась – агрономам все труднее стало реализовывать свою продукцию. Запрещает Россельхознадзор, требуя сертификат на каждую культуру. И дело даже не в том, что каждая бумажка стоит больше тысячи, а культур у Николая несколько десятков, он просто не понимает – зачем нужен сертификат на растение, выращенное на амурской земле. Это все равно, что у каждого садовода требовать разрешительный документ на лук и редиску. Но и это не главное – главное, что в области нет такой службы, а значит, сертификат – это формальность. Зачем платить за формальность?
Увы, без бумажки торговля считается незаконной. Гонят научных предпринимателей с насиженных мест, из той же Ивановки все чаще гонят.
- Люди нас ждут, выстраиваются в очередь, - негодует Галина, - ведь самое время посадок, а нас заворачивают обратно. Ну ладно бы, если мы ивановским дорогу переходили, конкуренцию создавали, но ведь нет никакой конкуренции, мы – одни. Забавно, но и с администрации, той самой, которая запрещает торговать, люди идут к нам… Штрафовали уже не раз. Вот и получается, что «на одного с сошкой – семеро с ложкой».
Ягода
Слава богу, что пока не требуется сертификат на ягоду, она тоже сезонное подспорье семейному кооперативу. Хорошая у супругов Талалай ягодка. Не то слово – элитная.
- Как-то меня упрекнули, что 400 рублей за килограмм клубники – это дорого, - продолжает раскрывать бухгалтерию бизнеса Николай. - Как дорого, если на рынке она в три раза дороже – по тысяче двести! И смородина, и малина у нас в разы дешевле, нежели торгуют частники, но наша-то лучше и вкуснее.
То, что ягодка из Грибского лучше, оценили даже в буфете областной администрации, и первая смородина отправляется к ним на столы. А за первой жимолостью и клубникой первым в очереди стоит лагерь «Огонек», и уже 15 лет там этими лакомствами угощают детей.
Николай неспешно обходит свои владения: черенки, отводки, почки… Здесь яблони, жимолость, малина… Там – абрикосовая аллея… А вон там сакура, привитая на абрикос, за которой приезжали из самой Москвы. А это элитная смородина «Памяти Вавилова», у которой ягода размером с ранетку. Нет такой смородины больше нигде и ни у кого.
