Станислав Мелюков, глава Белогорска:
— Воспоминания из детства очень смутные. Помню, как в Баку, где я вырос, мы ходили на демонстрации. Но больше всего мне запомнилось, как мы отмечали этот праздник курсантами в славном городе Симферополе. Это были 1980—1984 годы, я служил тогда в Симферопольском высшем военно-политическом строительном училище. В день 1 мая мы дружными рядами шли на демонстрацию. Собирались возле училища и колоннами двигались в сторону центральной площади города. Было ощущение праздника, вокруг было много народу. Кстати, шли мы не в военной форме, а в спортивных костюмах — как трудящиеся. Я нес спортивный флаг, но были там и транспаранты. Например, точно был лозунг «Слава КПСС». Еще помню, как в ожидании демонстрации мы ели пирожки.
Потом, после училища, лейтенантом я приехал служить в Белогорск. Тогда как военнослужащие мы участвовали только в параде на 9 Мая, а на 1 мая — нет. А когда начались «лихие девяностые», стало уже не до Первомая, и демонстрации прекратились. Сейчас, будучи главой Белогорска, я участвую в организации праздничных мероприятий, но, разумеется, они не те, что были раньше. Для меня дух первомайского праздника остался в Симферополе.
Роман Кобызов, первый секретарь Амурского обкома КПРФ:
— Раньше, когда страна была социалистической, это был государственный праздник. Конечно, я прекрасно помню все моменты, связанные с празднованием 1 мая, но мне не хотелось бы сейчас вдаваться в воспоминания, ностальгировать или не ностальгировать по советскому прошлому. Сегодня для нас актуально современное звучание 1 мая, ведь мы каждый год проводим демонстрации, митинги и шествия в этот день. Актуальность состоит в нерешенности многочисленных социальных проблем как в Российской Федерации в целом, так и в Амурской области в частности. Очень много актуальных проблем, связанных с социально-экономической обстановкой, положением отдельных категорий бюджетников, заработной платой, транспортной составляющей инфраструктуры — взять ту же отмену поездов. В этих условиях первомайская демонстрация имеет свою значимость. Ведь демонстрация — и с точки зрения закона, и с точки зрения здравого смысла — это проявление волеизъявления народа, выступление с какими-то требованиями.
Александр Бобошко, поэт, бард:
— В жизни мне особенно запомнились два Первомая. Первый — в Райчихинске, когда мне было почти 13 лет. Помню, нас, шпану, посадили в автобус, взрослые сели в открытые машины с флагами и транспарантами. Все пели песни, улыбались, в общем, не было того скепсиса, как сейчас, когда народ загоняют на мероприятия. Было очень много людей, и они рассматривали эту демонстрацию без всякой политической подоплеки. Скорее это был своеобразный клуб встреч. Помню, как мы шли с отцом (а он был мастером ремонтно-механических мастерских шагающих экскаваторов, уважаемым человеком в городе), и все с ним здоровались и общались. А когда мы ехали назад, взрослые парни и девушки в автобусе пели рок-н-ролл, и, что примечательно, ничего им за это не было.
Второй запомнившийся Первомай был уже в Благовещенске. Шел 1982 год, мы собирались на демонстрацию, и один товарищ мне сказал: «Семеныч, а возьми с собой баян». Я говорю: «Может, не стоит?» А он: «Стоит, стоит». И я взял баян. И вот мы встретились у памятника Ленину напротив бывшего Дома офицеров советской армии и пошли в сторону площади. Представьте, как это необычно смотрелось: у меня тогда были длинные пушистые волосы, целая копна, но я шел с баяном и пел свои любимые песни шестидесятых годов: «Я люблю тебя, жизнь» и другие. И про меня сказали: «Вид у него не наш, но песни поет наши». И люди, которые шли рядом со мной, подпевали хором, и многие вливались в нашу колонну именно потому, что там была музыка. Поравнявшись с трибуной, я запел «Сегодня мы не на параде, мы к коммунизму на пути». Конечно, это смотрелось странновато: хиппи с баяном, но я-то пел на полном серьезе.
Еще мне довелось писать лозунги на транспарантах, ведь я одно время работал художником-оформителем на Благовещенском комбинате хлебопродуктов. В основном это были добрые, хорошие воззвания: «За мир во всем мире», «Советский Союз желает мира» и все в таком духе. Думаю, в то время политическая составляющая уже ушла на второй план, и людям важнее был сам ритуал праздника.
Лидия Рыбальченко, главный врач областного наркологического диспансера:
— Демонстрация, цветы, воздушные шарики, почему-то пироги (наверное, потому что дома пекли), просто хорошее настроение — вот такие у меня ассоциации с 1 мая. У нас в Нижнем Новгороде, где я росла и училась, все в этот день было очень торжественно. Мы шли колоннами, выражали, как тогда говорилось, солидарность трудящимся. Конечно, в детстве и молодости я не особо осознавала эту солидарность, но все равно было очень весело. И вот что интересно: ведь 7 ноября тоже были демонстрации, но там все было более официально, тоже здорово, но как-то по-другому. А здесь — весна, тепло, очень весело и красиво. Было много воздушных шаров, а еще — бумажных цветов. Сейчас такие цветы ассоциируются у всех с родительским днем, а тогда это выглядело очень трогательно.
Думаю, этот праздник имел огромное политическое значение в плане объединения всех людей. Я помню чувство гордости, когда на демонстрации мы шли все вместе, дружно, и в этом был смысл. Сейчас все не так: многие политические партии стараются использовать этот праздник в качестве трибуны для выражения негативного отношения к происходящему. А тогда 1 мая мы чувствовали, что все хорошо и мы едины.
Василий Веровчук, главный художник Амурского областного театра драмы:
— В советское время 1 Мая наряду с 7 ноября и Новым годом был одним из трех главных праздников. Я вырос на Украине, в городе Житомире, и хорошо помню, как с утра на улицах города уже было празднично и весело. Отец и мать тщательно готовились, мы чистили ботинки, а потом вместе с другими людьми шли на демонстрацию. И несмотря на то что были политизированные транспаранты — «Слава КПСС», «Народ и партия едины», — это не мешало ощущать праздник весны. Настроение создавали и теплая погода, и распустившиеся листочки деревьев. Колонны проходили с песнями, некоторые люди даже танцевали. Песни пели и революционные — «Вихри враждебные веют над нами…», «Взвейтесь кострами…», и народные. Когда начали строить БАМ, зазвучали бамовские песни, например, «Слышишь, время гудит — БАМ!» Главное, все эти песни пели не потому, что кто-то заставлял, а потому что хотелось. А вот флаги, если честно, не всегда хотелось носить, потому что после демонстрации те, у кого ничего не было в руках, быстро рассасывались, а тут еще приходилось этот флаг куда-то относить. Поэтому каждый старался отбояриться от того, чтобы нести флаг или транспарант. Но если уж это не удавалось, после демонстрации все спешили сбросить портреты членов ЦК и флаги в специальную машину и убегали по своим делам.
В Житомире в то время было много заводов, и когда я подрос, пошел работать на завод «Электроизмеритель». Тогда праздник 1 Мая стал мне еще ближе, я с гордостью чувствовал себя пролетарием, рабочим классом. Мы договаривались с приятелями, после демонстрации шли к кому-нибудь домой и там вскладчину устраивали посиделки. А когда я стал работать в Кишеневе, после демонстрации мы выезжали на природу, сплавлялись на байдарках. В 1987 году я приехал в Благовещенск. Здесь мы так же ходили на Первомай в гости, гуляли, выезжали на природу, если позволяла погода. И жили в то время хоть и небогато, но весело.
Елена Пастухова, директор Амурского областного краеведческого музея:
— Главное воспоминание из детства связано с тем, что на 1 мая в Благовещенске появлялось «Ленинградское» мороженое в шоколадной глазури. В обычные дни такое мороженое нигде не продавалось, поэтому оно было для нас признаком наступившего праздника. Мы, дети, выстаивали огромную очередь, чтобы купить это эскимо за 22 копейки, и это было чудесно.
И в школьные, и в студенческие годы в день 1 мая я испытывала эмоциональный подъем. Я думаю, со мной согласятся многие, что та же демонстрация была возможностью неформального общения с одноклассниками, однокурсниками. Это была большая встреча друзей. Все люди выходили на улицы, встречались, разговаривали. И когда стояли в колоннах, тоже подходили друг к другу, общались, а иногда и знакомились. Кстати, на демонстрацию 1 мая мы шли гораздо охотнее, чем на 7 ноября — тогда уже стояли холода, и было не до общения. А на Первомай в основном было тепло, и получался такой уже почти летний променад.
Идти или не идти на демонстрацию — передо мной такого вопроса не вставало. Я всегда делала это с удовольствием, может быть, потому, что особого влияния идеологии и политики в этот день не чувствовалось. С другой стороны, все мы были воспитаны в интернациональном духе, и для нас ощущение большой советской страны было естественно. Поэтому первомайская демонстрация была очередным подтверждением наших гражданских чувств.
Илья Дементьев, теле- и радиоведущий:
— Первомайских демонстраций я застал совсем немного, поэтому для меня все воспоминания ограничиваются одним днем. Мне было тогда лет пять, наверное. Единственное, что мне запомнилось, что в тот день было очень ветрено, но мне все равно дали воздушный шарик. Мы шли колонной, кажется, от городского парка и проходили мимо площади. И вот такое приятное воспоминание об этом празднике у меня и осталось: вокруг ветер, а я держусь за этот шарик, и, собственно говоря, не понятно, то ли он летит, то ли я лечу. Потом мы очень долго гуляли, но, видимо, я был полностью поглощен шариком, поэтому мои воспоминания о 1 Мая связаны именно с этой прекрасной и светлой формой круга.
