Заболеть археологией
Свою встречу с журналистами Анатолий Деревянко начал с признания, что если бы обстоятельства сложились иначе, возможно, сейчас он был бы нашим коллегой. По крайней мере, в школе он всерьез подумывал о карьере корреспондента и даже печатался в тамбовской районной газете. Однако для осуществления мечты нужно было ехать поступать в Москву, что по тем временам было слишком дорого.
— Мы жили не очень богато. Мама говорит: ну, корову продадим. А что значит для нас корову продать? И я поступил в пединститут. До сих пор не жалею об этом и даже горжусь, что окончил Благовещенский пединститут, — признается академик.
Но тогда, в 1959 году, шестнадцатилетний Анатолий Деревянко еще не очень отчетливо представлял свою будущую профессию. Все решила встреча с известным ученым Алексеем Окладниковым, приехавшим в Амурскую область в 1961 году. Профессор искал трех человек для участия в экспедиции.
— Я с интересом согласился, ведь я всегда любил книги о путешествиях, зачитывался Пржевальским, Робровским, Миклухо-Маклаем, — поясняет Анатолий Пантелеевич. — Но мне было не совсем понятно: что у нас в Амурской области можно найти?
Однако сомнения молодого человека быстро рассеялись, стоило ему только погрузиться в походную жизнь. По душе пришлось все: начиная от кочевых условий и заканчивая самой археологической работой. Одним словом, романтика.
— На второй или третий день экспедиции мы остановились у горы Шапки, что недалеко от села Пояркова. Утром я рано встал, вылез из палатки. Было часов шесть, солнце поднималось. Равнина удивительная, огромные валы крепости, форпосты, тишина… И только гудок парохода вернул меня к жизни, потому что у меня перед глазами были совсем другие картины, — вспоминает ученый. — А на следующий день мы копали неолитическое поселение в Константиновке, где шесть-семь тысяч лет назад жили люди. Там был и мой близкий друг и земляк Борис Сапунов, ставший потом тоже известным археологом. Мы месяц там работали и, как говорится, безвозвратно заболели археологией.
Новый предок
Изучением первобытной культуры Анатолий Деревянко занимается уже около 50 лет. За это время ученому удалось сделать немало значительных открытий, крупнейшее из которых — денисовский человек, промежуточный подвид между неандертальцем и кроманьонцем.
— Денисову пещеру на Алтае мы копаем более 30 лет, — рассказывает археолог. — Первый человек эректоидной формы (прямоходящий – прим. ред.) пришел на Алтай примерно 800 тысяч лет назад, а 500 тысяч лет назад он исчез — то ли из-за генетических сбоев, то ли под влиянием холодов. Следующая миграционная волна на Алтай пришла 300 тысяч лет назад — с этого момента здесь прослеживается поступательное развитие материальной и духовной культуры человека. Наиболее яркие материалы о жизни человека 40—50 тысяч лет назад есть в Денисовой пещере, и мы были уверены, что там жил Homo sapiens sapiens.
В 2008 году в пещере обнаружили маленькую косточку — детскую фалангу пальца. Даже небольшого кусочка костной ткани оказалось достаточно, чтобы определить: много лет назад здесь жила темноволосая кареглазая девочка 7—12 лет. Однако настоящее открытие было еще впереди.
— Я разделил косточку на две части: одну послал палеогенетику Эдвину Рубину в Сан-Франциско, другую — Сванте Паабо, который работает в институте эволюционной антропологии Макса Планка в Лейпциге. Послал по двум адресам по той причине, что палеогенетика — сравнительно молодая наука, и раньше всегда для подтверждения требовались данные двух независимых лабораторий, — поясняет ученый.
Тогда Анатолий Пантелеевич еще не знал, что Паабо и Рубин, некогда делавшие совместные публикации, поссорились и перестали сотрудничать. Новые данные, попавшие в распоряжение обоих исследователей, обострили научную конкуренцию. Но несмотря на профессиональное соперничество, открытие все-таки благополучно состоялось.
— В 2010 году раздался звонок от Сванте Паабо: «Анатолий, нам нужно срочно встретиться. Мы пришли к совершенно неожиданным результатам и должны все это обсудить», — рассказывает академик Деревянко. — Оказалось, что в Денисовой пещере был найден человек, который генетически не похож ни на неандертальца, ни на современного человека. Это совершенно новый вид или подвид, ранее абсолютно неизвестный науке. Причем культура денисовского человека была высочайшая, самая высокая на то время — подобной не было ни в Африке, ни на Ближнем Востоке. Этого человека я назвал Homo sapiens altaiensis (человек алтайский).
К этому времени уже было расшифровано ДНК неандертальца, и оказалось, что на самом деле в геноме современных людей от одного до четырех процентов от этого вида. А ведь еще совсем недавно гипотезы, вычеркивающие неандертальца из родословной человека, пользовались большой популярностью.
— Но и денисовец оказался совсем не простым парнем: выяснилось, что до шести процентов в геноме полинезийцев, меланезийцев, австралийцев — от денисовцев, — подчеркивает академик. — Стало совершенно очевидно, что и денисовец принимал участие в становлении человека современного типа. Кстати, денисовцы были очень хорошие люди, потому что они внесли в геном современного человека гены, которые спасают нас от ВИЧ. Если бы не было этого генетического вклада, ВИЧ стал бы пандемией.
По словам Анатолия Деревянко, особенность денисовского материала с точки зрения геномики — его удивительная сохранность. Это большая редкость для таких древних находок, так как обычно из-за тепла и влаги всю органику уничтожают вирусы и микробы.
Человек восточный
Открытия, сделанные на Алтае, в очередной раз подтвердили: любой регион, даже хорошо исследованный, хранит большие тайны. Что уж говорить о тех территориях, где археология — далеко не самая популярная наука.
— В Японии работают около пяти тысяч археологов, в Польше тоже несколько тысяч, — приводит примеры Анатолий Пантелеевич. — У нас же на всю огромную Амурскую область от силы 10—12 археологов. А ведь даже фиксация памятников, находящихся на территории области (так называемая паспортизация), еще не закончена, из них исследована только одна сотая часть.
Большие исследовательские перспективы академик Деревянко связывает и с раскопками на территории Китая. Конечно, за годы работы китайских археологов найдено немало свидетельств жизни первобытного человека, однако из-за их плохой сохранности выделить генетический материал довольно трудно. Мало ценности для науки имеют и человеческие кости, обнаруженные отдельно от так называемого горизонта культурного слоя, помогающего с особой точностью установить возраст находок.
— Проблема Китая стоит перед нами довольно остро, — признается Анатолий Пантелеевич. — С приходом туда первого человека 1800—1700 тысяч лет идет непрерывное развитие культуры, об этом говорят многочисленные находки на Северо-Востоке Китая. Поэтому я выдвинул гипотезу, что был еще один подвид — Homo sapiens orientaliensis (человек восточный). Эта гипотеза сейчас широко обсуждается в мире. Вообще сегодня антропологи считают, что было как минимум четыре подвида современного человека. Конечно, главным считается африканский подвид, и он же был самым мобильным. Примерно 1800—1700 тысяч лет назад началось заселение Евразии. Homo sapiens neanderthalensis распространился в Европе, Homo sapiens altaiensis — в Северной и Центральной Азии и Homo sapiens orientaliensis — в Восточной и Юго-восточной Азии.
Сотрудничество российских и китайских ученых существенно упростит задачу исследования первобытной азиатской культуры, уверен академик Деревянко. Важным шагом в этом направлении ученый считает открытие Центра истории древних культур и народов Амура — совместный проект АмГУ и Даляньского университета. К слову, свой первый полевой сезон этим летом центр начал с международной экспедиции в Китай.
— Моя первая поездка в Китай была в 1982 году. Там мы познакомились с археологом, которого я очень хорошо знал по его работам, — вспоминает Анатолий Пантелеевич. — Выяснилось, что профессор Гай Пэй и я — земляки: мы оба родились на берегах Амура, правда, на разных. Расстояние между нашими селами — всего 20 километров. И мы еще тогда говорили, что придет время, когда можно будет спокойно переправляться с одного берега на другой. Я приводил примеры, что во второй половине пятидесятых годов такие отношения между Амурской областью и провинцией Хэйлунцзян были: на праздники то русские, то китайцы переплывали Амур, чтобы отметить вместе. К сожалению, в 1960-е Гай Пэй попал под каток культурной революции, был сослан на каторжные работы, потом тяжело болел и не дожил до нашего времени, когда стали возможны совместные исследования. А я, слава богу, дожил и надеюсь, что нас еще ждут общие открытия.
